Логово Горного клана было неказистым: высокие, заброшенные сооружения, явно созданное не котами, рёв чудоаищь где-то в далеке, большое открытое пространство. Но при всём этом, с каждой проведённой ночью на душе становилось спокойнее. Мало по малому, а логово начало вызывать теплоту в сердце, что рассеивалось по всему телу до кончика хвоста и ушей. В детской было тепло, даже когда ветер бушевал. Но нельзя было сказать то же о котах снаружи. Галька не сразу заметила, но вне вагонов спало достаточно много котов. Среди них были и молодые, и врослые, и даже те, кто будто бы только покинул детскую. Но почему они все спали там? Ведь, даже если погода тёмлая, в окружении мха в вагоне было гораздо теплее.
И котёнок начала наблюдать. Два тёмно-оранжевых глазика смотрели за происходящим снаружи странного, но уютного сооружения, на кучки котов, что лежали или всё ещё ходили по земле, даже когда солнце начинало уходить. Но сколько бы Галька не смотрела, все спали на свежем воздухе. Можнт иногда кто-то и спал за булажникаки, защищаясь от ветра, но никто не искал себе более тёплого и уютного местечка.
И чтобы понять почему обычных наблюдений оказалось недостаточно. Оставалось только лично спросить у этих котов причину. Так что, выбравшись из вагона, пока солнце окончательно не скрылось, Галька поспешила вперёд к ближайшему коту. Им оказался белый кот с чёрным хвостом и несколькими чёрными пятнами на голове.
— Поле Звёзд, — малышка помнила имя этого кота, но всё же немного подождала, когда тот отреагирует, — почему вы спите здесь? Тут ведь холодно.

Чумазик не могла заснуть сегодня - это был не первый такой раз. Ведь днем она была наказана за очередную утреннюю проделку и была вынуждена сидеть в детской под вдвойне чутким взором. Но ночь была отличным временем для побега. К тому же как это будоражило - погулять одной, да еще и ночью, когда и более старшие ученики-то лагеря не покидают!

А движение недавно появившегося в племени котенка, Гальки, ее в конец разбудило.
Чумазик осторожно пробралась между кошек и котят, и проследовала за Галькой, притаившись у стенки вагона и выглядывая из-за нее. Та подошла к предводителю и о чем-то заговорила. Как раз отвлекла внимание... Хотя, некоторые взрослые все-еще слонялись по лагерю.

Спускаться по настилу казалось слишком скучным, да и как раз под ним и хотелось спрятаться. Гораздо целесообразнее выглядело "стечь" вниз из-за угла и юркнуть под пол вагона, скрываясь за поржавевшим колесом, еще пахнущим маслом. Но к этому запаху привыкаешь. Тем более, сама Чумазик родилась среди подобных городских запахов...

Долгие раздумывания - это не про нее, и опустившись почти на живот, она ловко толкнулась лапами, грациозно выкатываясь (что на самом деле было похоже на неуклюжее вываливание) из вагона вниз, мимо спуска. Никогда раньше она не оценивала критически расстояние от пола палатки до земли. И оно оказалось гораздо больше, чем она думала - лапы быстро потеряли поддержку сверху, и Чумазик, неумело махнув в воздухе передними конечностями, оказалась в свободном почти вертикальном полете, а от того хоть и приземлилась на лапы, все же спружинила слишком сильно и шлепнулась лбом о покрытую камушками землю.

- Ух!- невольно выдала она, раскрывая себя, но спохватившись, юркнула за колесо. Голова от прямого удара слегка кружилась. Правда, это быстро прошло, и осталось только болезненное ощущение в передних лапках, встретившихся с землей первыми.

Скривившись, она начала вылизывать лапы. За колесом долго оставаться не стоило, иначе ее шикарный план побега рисковал провалиться, ведь она наделала шума...